Казалось, что все смотрят с усмешкой, будто на лбу написано «неудачница». Вот молодой человек изредка поглядывает и улыбается. Не приветливо, нет, а как-то словно есть над чем посмеяться, словно помада размазалась или тушь отпечаталась. А женщина с ребёнком всё хмуро поглядывает на большой крест со стразами. Ну, не брильянты, и что теперь? А девушка в углу шепчется со своим молодым человеком. Будто слышно: «Смотри, какая страшная, смотри, одна вечером мотается».

- Остановите, - наконец выдавила Света.

Маршрутка затормозила.

Девушка вышла из транспорта, закрыла дверь и пошла…. Куда? Зачем? Уже совсем поздно было, темно. Пары в институте давно уже кончились, дома, наверное, её уже заждались. А до дома было ещё добрых пять остановок.

Было тихо. Не только на улице, но и где-то там, внутри… в душе? Да, наверное, именно в душе. Словно там что-то долго билось в судороге, искало воздух, кислород, хотело вздохнуть, но кислорода всё не было, воздух перекрыли. И это что-то уже почти приготовилось умирать, уже сейчас перестанет биться.

Но она была уверена, что оно не умрёт. Что оно снова вздохнёт полной грудью, а потом… потом, возможно, ещё не раз будет снова так биться, а потом – ещё и ещё, потому что так уже было.

Это существо…. Что оно? Чем оно было в душе, какой ниточкой, какой гаечкой, каким шурупчиком? С чем её связывало это умирающее существо? Или, может быть, с кем?

С Ним. С одним единственным, неповторимым. С человеком, которого она любила так, как никого ещё прежде. С человеком, ради которого, казалось, она жила, она дышала, она смеялась. Или только ей так казалось? Или то, что ей казалось, было всего лишь сном, грёзой, наваждением?

Тогда нужно просыпаться, нужно вставать, бежать куда-то, делать что-то. Но сны часто бывают так реальны, что трудно или просто невозможно, поверить в действительность, осознать тот самый сон – что он был сном…

Она зачем-то вытащила мобильный, залезла в записную книжку и вызвала номер. Она заранее знала, что трубку никто не возьмёт и что женский голос скажет, что абонент недоступен или находиться вне зоны действия. Она знала, но зачем-то вызвала. Услышав тот самый женский голос, девушка вздохнула и убрала телефон в сумку.

Глупо и нелепо. Она ещё верила во что-то, она ещё надеялась на то, что её жизнь продолжит быть сказкой. Но сказкам свойственно заканчиваться. И в конце обычно говорят, что героев ждала любовь, счастье, много детей и смерть в один день, хотя кто знает, может быть, на следующий же день Иван Дурак собрал свои манатки и ушёл от Василисы Прекрасной к какой-нибудь Елене Премудрой, к которой постоянно уходят местные Иваны.

Света мотнула головой. Вот залезет же в голову всякая чепуха. При чём тут Елена Премудрая? Да и она сама никакая не прекрасная, а в сказках всё всегда хорошо, на то они и сказки.

Так с охами и вздохами, задумавшись о смысле жизни, о странном существе в душе, совсем загрустив, девушка всё-таки доковыляла до дома. Домашние стали зачем-то ругаться, кричать, сообщили, что тут все уже испереживались, дожидаясь гулёну барыню, а она на всех наплевала, никому ничего не сказала и пропала. Нравоучения даже не спрашивали разрешения выслушиваться – просто излагались. Наконец, Свете всё же удалось «пропартизанить» в свою комнату и там благополучно забаррикадироваться.


Утро началось с девяти. В глаза ударяли лучи солнца, в нос – запах жареной рыбы, которую на кухне готовила мама. Ни то, ни другое не вызвало улыбку девушки, совсем даже наоборот – опустило настроение ниже отметки «ноль».

Но Света всё же встала. Потянулась, словно молодая кошка, хотя она вовсе не была похожа на кошку. Пересилив дурное настроение, улыбнулась большому игрушечному псу, охранявшему её сон возле кровати. И, наконец, дошла до ванной, с которой начиналось каждое утро.

После ванной всё было как по расписанию: макияж, одежда, тетради - в сумку, наушники от плеера – на своё законное место – в уши, ноги – в туфли и небыстрым шагом в институт, который давно перестал быть чем-то особенным.


Вечером каким-то образом Света оказывается в кафе в компании молодых людей и девушек. Нескольких человек она знает давно, другие с ней знакомятся. Приветливы, улыбаются. Заказывают выпивку, курят. Минимум закуски: значит, денег мало.

Парень по соседству оказывает знаки внимания. Другими девушками не заинтересован, смотрит только на Свету. «И что он во мне нашёл?» - думает она. Отвечает что-то на вопросы, улыбается, изучает объект. Глаза, руки, жесты, манера говорить – что-то есть привлекательное, но всё какое-то непривычное, чужое. Для неё. Почему это волнует Свету? Она видит его всего первый раз, но уже что-то ищет. Что-то или… кого-то. Его?... В каждом человеке она ищет Его?

Но молодой человек по соседству на Него не похож. У того карие глаза, светлые волосы, широкие плечи, а этот темноволос, как-то сутул. «Не Он, не Он», - зачем-то твердит про себя Света. А если бы был Он? Если бы это был человек, которого она ищет?

Он бы обязательно взял её за руку, рассказал бы какую-то нелепую пошлую шутку, над которой они бы вместе смеялись. Он смотрел бы в её голубые глаза своими карими, в которых она так боялась утонуть. Он одним своим присутствием сделал бы её самой счастливой. Но его не было с ней. Был только его образ, его призрак.


Воспользовавшись моментом, Света сбежала от компании. Ушла по-английски, никому ничего не сказав, не попрощавшись. Кружилась голова от переизбытка чувств и эмоций. Было тяжело дышать и каждый шаг давался с трудом. На глаза вдруг стали наворачиваться слёзы – горькие и предательские.

Она знала, что никогда больше не встретит того человека, о котором думала, о котором плакала. Знала, хотя долгое время упорно не хотела в это верить. Думала – пройдёт время и всё будет, как прежде, но время шло, в прежнее всё не желало возвращаться к ней.

утри что-то билось. Теперь сильнее, чем прежде. Оно боролось за жизнь, хотело дышать, но кислород опять перекрыли. И теперь уже где-то внутри себя Света услышала крик – пронзительный и отчаянный, от которого мурашки бежали по коже, от которого сердце стало бешено колотиться. Крик повторился вновь и новой волной ещё более электрических чувств окатил её.

А потом стало тихо. Совсем-совсем. Ничто уже не билось, и – девушка чувствовала это – уже никогда больше биться не будет. Оно сдалось. Оно умерло, это маленькое существо, которое Светлана всё боялась назвать… любовью.

Стало больно. Уже теперь самой Свете, немножко больно, глубоко-больно.

«Так просто», - вдруг подумала девушка и разрыдалась. Она сидела в опустелом парке на скамейке и оплакивала умершее существо. Внутри появилась пустота, а затем какая-то непонятная паника начала бегать в сознании. И так не хватало ту слабую, барахтающуюся любовь.

Записано 10 сентября 2005

BACK